Банк России в 2014 г. отозвал 83 лицензии на осуществление банковских операций, и, по не завершенному еще разбору дел, в этих банках 274 млрд руб. приходится на существенное искажение информации. Такие результаты объявил вчера зампред ЦБ Михаил Сухов в Госдуме. «Это недостоверность [отчетности], которую мы вскрываем», — пояснил он, одновременно предположив, что «эти цифры будут увеличиваться».
На начало года совокупные активы этих 83 банков составляли около 440 млрд руб., следует из их отчетности. Таким образом, получается, что банки недостоверно оценивали более половины своих активов.
При этом в 2014 г. ЦБ отзывал лицензии гораздо осторожнее, чем годом ранее. В 2013 г., когда ЦБ с новым председателем Эльвирой Набиуллиной начал зачистку банковского сектора от «прачечных», регулятор бескомпромиссно отзывал лицензии у игроков из первой сотни. К примеру, у Мастер-банка активы на момент отзыва лицензии составляли 86 млрд руб., у Инвестбанка — около 80 млрд.
В этом году регулятор гораздо чаще выбирает путь санации для крупных банков, у которых пошатнулось финансовое состояние (см. врез).
Банкроты обмельчали — из первой сотни банков в 2014 г. лицензии не лишился никто, львиная доля находилась за пределами шестой-седьмой сотни с активами около 1 млрд руб. Крупнейшие из потерявших лицензию — Первый республиканский банк (40 млрд руб. к моменту отзыва), «Народный кредит» (34 млрд), «Западный» (30 млрд), «Стройкредит» (20,8 млрд) и «Огни Москвы» (20 млрд).
«Проблема недостоверной отчетности в банковском секторе действительно очень серьезна», — признает партнер ФБК Алексей Терехов.
До сих пор предоставление регулятору недостоверной, существенно искаженной отчетности не влекло уголовной ответственности для «рисовальщиков», регулятор только сейчас готовится к введению уголовного наказания за эти нарушения для топ-менеджмента финансовых организаций, указывает Терехов.
Однако, подчеркивает аудитор, из статистики по банкротам этого года нельзя делать однозначный вывод, что эти банки рисовали половину активов.
«Статистика показывает, что, как только банк объявляется банкротом, его активы теряют до половины своей стоимости — сразу после изменения прежней системы контроля и управления в банке часть клиентов перестает обслуживать свои обязательства, снижается стоимость залогов и имущества банка», — рассказывает Терехов, указывая, что такова практика и в России, и в западных странах и по ней не следует судить о качестве надзора.
С надзором тоже не все идеально, не согласен кредитор одного из банков-банкротов. «В случае со средними и крупными банками регулятор не может не видеть вольности с отчетностью — сам же ЦБ регулярно проверяет, адекватно ли начислили резервы, насколько прокредитовали собственников банка, реальные ли залоги. Вопрос — почему эти нарушения не пресекают сразу», — обижен он на регулятора.
«Сложно сказать, что первично — банк потерял активы и поэтому обанкротился или банк был признан банкротом, после чего активы его обесценились», — рассуждает Терехов.
Санация позволяет минимизировать потери, сохранив большую часть клиентов санируемого банка, говорит он. «Банкротство банков — штука затратная, и в условиях санкций и роста ставок на денежном рынке санация выглядит более целесообразно, поэтому не удивительно, что ЦБ в этом году активнее использует этот инструмент», — говорит Терехов.