Почему банкротство может не освобождать от долгов

Почему банкротство может не освобождать от долгов

Право на банкротство у россиян появилось около семи месяцев назад. И до сих пор непонятно окончательно, всегда ли банкротный процесс избавляет от долгов

Политики много говорили про социальную функцию законодательства о банкротстве граждан — оно должно было дать возможность вернуться к нормальной жизни, если человек просто не рассчитал своих сил или сделал неверный прогноз. Но в практике ведения банкротных дел есть уже как минимум два судебных акта, где указано, что «освобождение должника от исполнения обязательств не является правовой целью банкротства гражданина», — это громкое дело Валерия Овсянникова и дело Александра Волкова.

Вообще, с того момента, когда у россиян появилась легальная возможность списать неподъемные долги, прошло уже более полугода. За это время в суды поступило около 20 тысяч заявлений о признании граждан банкротами. До вышестоящих судов, проверяющих правильность применения закона по жалобам, дел дошло пока совсем немного. И практика арбитражных судов только формируется.

Институт банкротства граждан интересен не только возможностью начать свою экономическую жизнь с чистого листа. Спектр разрешаемых в ходе процедур банкротства гражданина проблем очень широк. Человек после прохождения процедуры банкротства, в отличие от фирмы-банкрота, остается участником многих правоотношений, прекращаются только некоторые его обязательства.

Существуют две процедуры банкротства граждан: реструктуризация долгов, в ходе которой составляется и получает одобрение кредиторов новый план погашения задолженности, и реализация имущества для погашения кредитов.

Для большинства должников желаемая процедура — именно реализация имущества, потому что сразу после ее окончания можно рассчитывать на освобождение от долгов. Здесь интересно отметить, что в Москве и области у арбитражных судов тенденция вводить процедуру реструктуризации долгов начинает меняться в пользу реализации имущества — число решений почти сравнялось. Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области пока еще отдает предпочтение процедуре реструктуризации долгов (таких дел почти на порядок больше, чем тех, где введена процедура реализации имущества).

Дело в том, что признать гражданина банкротом без попытки реструктуризации долгов суд может на основании ходатайства самого гражданина и при отсутствии у гражданина источника дохода. Сильно загруженные столичные суды, на мой взгляд, не хотели тратить время на оценку того, насколько бесперспективна реструктуризация долгов. И правовые позиции, выработанные региональными судами, где заемщики без источника дохода встречаются значительно чаще, с успехом прижились на столичной земле.

В деле 55-летнего грузчика Овсянникова процедура реализации имущества завершилась очень быстро, однако суд отказал должнику в освобождении от долгов. Суд установил, что должник принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, и сделал вывод о его недобросовестном поведении в ущерб кредиторам. Чтобы сделать однозначный вывод о причине такого решения, нужно видеть материалы дела, а такой возможности у меня не было.

7 апреля появилось еще одно похожее определение — Арбитражного суда Тюменской области в отношении Александра Волкова. Он обратился в суд с заявлением о признании его банкротом из-за просроченной более трех месяцев кредиторской задолженности в размере 5,5 млн руб. Заявление было признано обоснованным, и в отношении должника была введена процедура реструктуризации сроком на четыре месяца.

Однако кредиторы не смогли согласовать и представить на утверждение в суд план реструктуризации, на основании чего финансовый управляющий заявил ходатайство о введении в отношении Волкова процедуры банкротства и реализации его имущества. В ходе рассмотрения этого ходатайства было установлено, что имущества, которое могло бы быть включено в конкурсную массу, у Волкова нет, и удовлетворить хотя бы частично требования кредиторов невозможно. Кроме того, суд решил, что у должника нет возможности оплатить судебные расходы, и на этом основании прекратил производство по делу — по закону о банкротстве суд имеет на это право.

Суд посчитал, что освобождение от долгов возможно только после завершения расчетов с кредиторами. Поскольку никаких расчетов произведено быть не могло из-за отсутствия какого-либо имущества, суд просто прекратил дело, оставив гражданина с долгами. В определении прямо так и указано: «Законодатель предусмотрел в качестве обязательного условия освобождения от исполнения обязательств проведение расчетов, то есть обеспечение добросовестного сотрудничества должника с кредиторами, финансовым управляющим».

Возможно, к таким неутешительным для должников выводам суд пришел потому, что оба — и Волков, и Овсянников — похожи на серийных заемщиков: Овсянников взял четыре кредита в трех банках, а у Волкова кредитов было и того больше — семь кредитов в шести банках. Это могло существенно повлиять на решения судей.

Еще один, по сути, аналогичный отказ в банкротстве гражданина вынес Арбитражный суд Свердловской области в отношении Сергея Воронцова, также решив, что цель банкротства — не освобождение гражданина от долгов, а лишь удовлетворение требований кредиторов. В этом деле суд тоже обосновывал свое решение о прекращении производства по делу тем, что у должника нет имущества, за счет реализации которого можно было бы удовлетворить требования кредиторов и компенсировать судебные издержки.

Воронцов обжаловал определение суда не только в апелляционной инстанции (которая оставила решение Свердловского суда в силе), но и в Арбитражном суде Уральского округа. Кассационная инстанция отменила решения суда первой и апелляционной инстанции и вернула дело на новое рассмотрение.

Конечно, делать глобальные выводы пока рано, но формирующаяся в судах первой инстанции тенденция к принятию решений по принципу «нет имущества — нет банкротства» очень настораживает. С одной стороны, без денег на судебные расходы не может быть судебного процесса, однако в нашей стране нужная для этого сумма минимальна.

Но, с другой стороны, недостаточность средств на расчеты с кредиторами не должна быть препятствием к банкротству. Напротив, для должника цель освободиться от долгов не только значима, но и законна. Кредиты люди зачастую получают не потому, что существующие доходы позволяют их погасить, а в расчете на реалистичные ожидания увеличения доходов. И когда банк выдает кредит, он проверяет кредитоспособность заемщика, то есть, попросту говоря, решает, может он вернуть долг или нет. Если не доказано, что должник сфальсифицировал документы о своем имущественном положении или доходах, которые он подавал в банк, оснований отказать ему в освобождении от долгов нет.

Надеюсь, эти единичные случаи не станут общим правилом, дискредитирующим идею банкротства как возможность начать экономическую жизнь сначала.

РБК

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Exit mobile version