«Енисейская промышленная компания» заключила с Росжелдором инвестконтракт, по которому должна была финансировать строительство железной дороги Курагино – Кызыл. Однако со своими обязательствами не справилась. Контракт расторгли, ЕПК признали банкротом, а государство в лице ФНС потребовало в связи с этим включить в реестр требований кредиторов 20 млрд руб. своих убытков. В первой инстанции для налоговой все сложилось удачно. А вот апелляция и кассация округа ей полностью отказали: доказательств неисполнения ЕПК своих финансовых обязательств нет, решили они. Спор дошел до экономколлегии ВС, которая в итоге завернула дело на второй круг.
12 мая 2008 года Федеральное агентство железнодорожного транспорта (Росжелдор) и ЗАО «Енисейская промышленная компания» (ЕПК) заключили соглашение о реализации инвестиционного проекта по строительству железной дороги Кызыл – Курагино (должна связать Тыву с Красноярским краем) в увязке с освоением минерально-сырьевой базы Республики Тыва. Проект общим объемом инвестиций в 131,6 млрд руб. осуществлялся при господдержке, и его должны были поэтапно финансировать ЕПК и Инвестиционный фонд РФ. Однако ЕПК свои обязательства нарушила: как заявило агентство, в 2012 году с ее стороны денег на строительство направлено не было. В результате в декабре 2012 года Росжелдор контракт с компанией расторг и направил ей уведомление с требованием возместить возникшие в связи с этим убытки.
Однако ЕПК возвращать деньги государству не стала. 13 февраля 2013 года Арбитражный суд Республики Тыва ввел в отношении компании процедуру наблюдения, впоследствии признал ее банкротом и открыл конкурсное производство (дело № А69-16/201). В свою очередь, Федеральная налоговая служба России обратилась в рамках банкротного дела с заявлением о включении в реестр требований кредиторов ЕПК расходов РФ в размере 20,4 млрд руб. Такая сумма убытков, по мнению налоговой, возникла в связи с расторжением инвестконтракта от 2008 года. Из них: 1,6 млрд руб. – расходы Инвестфонда РФ на реализацию соглашения в период его действия (среди них, в частности, расходы по нескольким госконтрактам на разработку проектной документации; расходы по арендной плате и пр.), а 18,8 млрд руб. – убытки, возникшие из-за резервирования средств федерального бюджета (исчисленные по правилам ст. 395 ГК – ответственность за неисполнение денежного обязательства).
25 декабря 2013 года судья АС Республики Тыва Долаана Сарыглар заявление ФНС удовлетворила частично, включив в третью очередь реестра требования на 19,9 млрд руб. Судья пришла к выводу, что ЕПК, не профинансировав проект, существенно нарушила условия контракта, а значит, Росжелдор правомерно расторг его в одностороннем порядке. Это, по мнению судьи, подтверждается протоколами совещания у первого заместителя председателя правительства Игоря Шувалова в 2012 году: как раз согласно этим документам Росжелдору было поручено «проработать вопрос о расторжении инвестконтракта с возмещением в полном объеме убытков».
Не включила же судья в реестр требования на сумму около 500 млн руб. о некоторых расходах Инвестфонда в период действия соглашения: из-за досрочного расторжения договора аренды, по рекультивации земли, по консервации и охране объектов незавершенного строительства. «Указанные требования уполномоченного органа не подтверждены соответствующими доказательствами, не приведены расчеты взыскиваемых сумм», – объяснил судья в своем определении.
Однако такое решение успешно оспорил в 3-м ААС один из основных кредиторов ЕПК – ЗАО «Международный промышленный Банк». 24 июня 2014 года апелляционная коллегия (Андрей Бабенко, Ольга Петровская и Лариса Споткай) определение первой инстанции отменила и в удовлетворении заявления ФНС полностью отказала. Во-первых, судьи пришли к выводу, что доказательств, достоверно подтверждающих неисполнение ЕПК своих обязательств по инвестпроекту, в дело представлено не было. Так, по их мнению, протоколы совещаний правительственной комиссии, на основании которых принимал решение суд первой инстанции, не обладают признаками допустимости. «Поскольку [они] носят субъективный характер, не отражают ни объем выполненных работ, ни финансирование как со стороны должника, так и со стороны Росжелдора», – поясняется в определении апелляции.
Также, по мнению коллегии 3-го ААС, оснований для отказа от инвестиционного проекта в одностороннем порядке у Росжелдора вообще не было. Последний, сочли они, мог расторгнуть контракт только в судебном порядке, поскольку существенное нарушение обязательств со стороны ЕПК в соответствии с п. 2 ст. 450 ГК [основания изменения и расторжения договора] нужно доказывать именно в суде.
Убытки же, возникшие в связи с резервированием средств федерального бюджета, не подлежали включению в реестр, по мнению коллегии, потому, что «бюджетные средств в пользование должнику не предоставлялись и им не удерживались».
Обратили внимание судьи апелляции и на то, что право собственности на полученные в ходе исполнения соглашения результаты работ (в частности, проектной документации по госконтрактам) остается за той стороной, за счет которой они создавались, – то есть за Инвестфондом. А поскольку последний не представил доказательств невозможности использования этой документации, то этих убытков Инвестфонд не доказал, решили судьи.
Кассационная коллегия АС Восточно-Сибирского округа (Игорь Умань, Дмитрий Бандуров и Марина Первушина) своих коллег из третьей апелляции полностью поддержала.
Тогда Росжелдор обратился с жалобой в Верховный суд РФ. Там он указывал, что неисполнение ЕПК своих требований подтверждено документально протоколами правительственных совещаний, а никаких опровергающих это доказательств нет. Судье Ивану Разумову эти доводы показались заслуживающими внимания, и он передал спор на рассмотрение экономической коллегии ВС.
На заседании в ВС, состоявшемся сегодня, 20 мая, представитель Росжелдора Дмитрий Савин начал с довода о том, что апелляция и кассация округа необоснованно не применили п. 3.1. ст. 70 АПК [освобождение от доказывания обстоятельств, признанных сторонами]: «Обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены». «В нашем случае ни должник, ни иные лица не представили никаких доказательств, опровергающих наши доводы о неисполнении инвестором обязательств по инвестиционному контракту», – пояснил он. Факт же грубого нарушения инвестором своих финансовых обязательств, по словам юриста, подтвержден со стороны ФНС и Росжелдора протоколами совещаний в Правительстве.
По словам Савина, Росжелдор правомерно расторг в одностороннем порядке инвестконтракт и судебный порядок в этом случае не требовался. Здесь юрист сослался на п. 3 ст. 450 ГК, согласно которой «в случае одностороннего отказа от исполнения договора, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается расторгнутым». Он попросил акты апелляции и кассации отменить, а определение суда первой инстанции оставить в силе.
– А что сейчас-то с проектом? – поинтересовался у представителя Росжелдора председательствующий Разумов.
– Был передан частному бизнесу. Там иные проектные решения теперь используются. И вот именно поэтому разработанная раньше по госконтрактам проектная документация использоваться там не может.
Дальше слово взяла представитель конкурсного управляющего ЕПК Светлана Громадская. «В материалах дела нет никаких документов, подтверждающих неуплату со стороны ЕПК по инвестконтракту, – парировала она. – В протоколах заседаний Правительства этой информации нет. Более того, там даже нет информации, что в этих заседаниях участвовала сама ЕПК». По ее словам, Росжелдор не доказал тех обстоятельств, на которые ссылается, – что ЕПК нарушила свои обязательства.
– А какие, по вашему мнению, могут быть доказательства? – поинтересовался Разумов.
– Аудиторское заключение. Представитель Росжелдора говорил на заседаниях раньше, что проводился аудит.
После этого судьи удалились в совещательную комнату и, недолго посовещавшись, решили все акты нижестоящих инстанций отменить, а дело направить на новое рассмотрение.
