Банкротство компании OneWeb стало результатом избыточного оптимизма в отношении роста цифровой экономики. Тяжелый опыт якорного инвестора, японского Softbank, станет уроком и для конкурентов OneWeb — проектов Илона Маска и Джеффа Безоса.
Компания OneWeb, британский разработчик глобальной системы спутникового интернета, подала в суд Нью-Йорка заявление о защите от кредиторов в соответствии с главой 11 Кодекса США о банкротстве. Это произошло всего лишь через неделю после того, как стартовавшая с Байконура ракета-носитель «Союз-2.1б» успешно вывела на низкую околоземную орбиту вторую партию из 34 космических аппаратов OneWeb. Этот запуск обошелся «Роскосмосу» по меньшей мере в 40 млн долларов. А всего британцы намеревались использовать для создания своей космической группировки свыше двух десятков наших ракет на общую сумму порядка миллиарда долларов. Но уже сейчас ясно, что на этих планах смело можно поставить крест.
Если верить данным американских СМИ, суммарная задолженность OneWeb уже превысила 1,7 млрд долларов, из которых 238 млн она должна одному из своих миноритарных акционеров и партнеров — корпорации Arianespace, которая, собственно, и является заказчиком запусков на «Союзах».
Будут ли европейцы выполнять свои обязательства перед «Роскосмосом», пока неясно, равно как и то, в какой форме продолжит свою деятельность сама OneWeb. Компания представила в суд информацию о своих активах, которые предварительно оценила почти в миллиард долларов. При этом британцы пообещали в кратчайшие сроки разработать план реструктуризации и уволить 85% всех своих сотрудников (более 400 человек). Проблема, однако, в том, что у OneWeb нет наличных денежных средств, а все ее активы — это орбитальная группировка из 74 спутников и наземная инфраструктура, включающая почти два десятка шлюзовых станций для раздачи интернета (они функционируют в ограниченном режиме). Есть еще производственная линия по выпуску космических аппаратов во Флориде, которая уже остановлена и в ближайшее время должна быть закрыта. Но все это имущество, по большому счету, не имеет серьезной ценности, так как не способно приносить доход. И, в общем, понятно почему. На нынешнем этапе все элементы системы OneWeb находятся в опытной эксплуатации. А раз так, то и сама компания пока не может предоставлять услуги связи на коммерческой основе не то что в глобальном масштабе, но даже на отдельных региональных рынках: британцы намеревались организовать такую работу ближе к концу этого года. Иными словами, у OneWeb просто нет выручки, которую можно использовать для поддержания деятельности компании. Зато есть многомиллионные убытки — за последние два года они превысили 300 млн долларов.
Единственный шанс на спасение в такой ситуации — попытаться найти щедрого инвестора, который всерьез поверит в безоблачное будущее цифровой экономики и в популярность космической интернет-связи во всем мире. Но беда в том, что все такие инвесторы-визионеры, включая Илона Маска и Джеффа Безоса, уже реализуют собственные проекты по созданию гигантских спутниковых группировок для раздачи интернета из космоса. Неужели их постигнет та же судьба, что и OneWeb? Или неудача британского стартапа всего лишь досадное исключение?
Не на того понадеялись
Проект OneWeb стартовал в 2012 году. Именно тогда один из топ-менеджеров Google Грегори Уайлер покинул знаменитую корпорацию и принял решение основать компанию WorldVu (спустя три года переименована в OneWeb), которая займется развертыванием низкоорбитальной группировки космических аппаратов, чтобы обеспечить широкополосным интернетом даже самые отдаленные уголки мира. На первом этапе предполагалось запустить порядка 650 спутников, на втором — довести их количество до 900 единиц, а впоследствии создать полноценную глобальную систему примерно из двух тысяч космических аппаратов. Практически все спутники (каждый из них весит всего около 150 кг) новый стартап планировал производить в США, причем стоимость одного спутника не должна была превышать миллион долларов. Истинные мотивы Уайлера доподлинно неизвестны, но многие эксперты склонны полагать, что в конце концов основатель OneWeb собирался продать свою компанию Google.
Уже тогда считалось, что широкополосный космический интернет — это магистральный путь развития цифровой экономики во всем мире. И никаких других вариантов, в том числе для функционирования беспилотного автотранспорта, просто не существует. А раз так, то все IT-гиганты должны будут щедро инвестировать в многочисленные проекты в этой области и пользоваться их услугами. Поддержавшие OneWeb инвесторы считали, что скоро по улицам городов начнут ездить миллионы автономных автомобилей, на каждом из которых будет устройство связи с интернетом OneWeb. Да, для связи сети беспилотных автомобилей необходимы высокие скорости, то есть большая полоса пропускания, которую и хотела обеспечить OneWeb (пиковая скорость в тестах доходила до 400 Мбит/сек), а главное — минимальная задержка сигнала (в среднем 32 миллисекунды). Например, мобильный интернет 4G может дать пиковую скорость до 150 Мбит/сек при задержке около 50 миллисекунд.
Впрочем, сама Google пошла несколько иным путем. Компания хоть и продолжает финансировать разработки беспилотных автомобилей и даже сделала несколько весьма удачных опытных образцов, но производить их серийно, а тем более внедрять в эксплуатацию не торопится. Это объясняется прежде всего тем, что в США, как и во всех остальных странах мира, до сих пор нет понимания, какая инфраструктура должна быть создана для функционирования подобного транспорта и нужна ли она вообще. Проще говоря, вопрос о том, смогут ли беспилотные автомобили ездить по общим дорогам или же им потребуются какие-то специально оборудованные трассы, до сих пор остается открытым. Потребительские предпочтения, законодательство, да и сами технологии пока еще не готовы к массовому запуску беспилотных автомобилей. Многие ожидали прорыва от компании Tesla, но и ее технологии пока находятся на начальном уровне — присутствие водителя в машине Tesla обязательно, поскольку она не может полностью интерпретировать окружающую реальность.
Нет ясности в том, кто будет нести юридическую ответственность, если беспилотный автомобиль, управляемый при помощи космического интернета, собьет пешехода, например, из-за некачественной связи или недостоверной карты местности. Именно поэтому Google отказалась от идеи самостоятельно заниматься глобальной системой спутникового интернета. Вместо этого американский IT-гигант принял решение вложить несколько миллиардов долларов в корпорацию SpaceX, которая реализует очень похожий проект — Starlink. Это обстоятельство не могло не отразиться на судьбе WorldVu. Как только Грегори Уайлер понял, что рассчитывать на Google не имеет смысла, он тут же отошел от дел и передал управление Адриану Штекелю, который перерегистрировал компанию на острове Джерси и сменил название на OneWeb.
Softbank меняет решение
Точную сумму требуемых инвестиций в свою систему глобального интернета британцы публично никогда не называли. Но все эксперты сходятся во мнении, что речь шла по меньшей мере о семи–восьми миллиардах долларов. Однако за все время своего существования OneWeb смогла привлечь лишь менее половины этой суммы — около 3,2 млрд долларов. И хотя среди акционеров компании попадается много громких имен, включая Coca-Cola, Qualcomm, Airbus, Virgin Galactic, Arianespace и даже правительство Руанды, реально две трети всех средств (2,3 млрд долларов) предоставил один стратегический инвестор — японский многопрофильный конгломерат Softbank. Его контролирующий акционер Масаёси Сон во всем мире считается настоящим фанатом цифровой экономики. Этот миллиардер любил рассказывать, как через несколько лет спутниковые сети покроют каждый дюйм на Земле, а миллиарды различных устройств, подключенных к интернету, будут сбрасывать данные в облако, где их будет анализировать искусственный интеллект. Именно исходя из этой картины мира Softbank и вкладывал миллиарды долларов в многочисленные компании, бизнес которых основан на принципе совместного использования собственности и средств производства (каршеринги, коворкинги, отели и проч.)
Что же касается OneWeb, то этот проект Масаёси Сон не раз называл краеугольным камнем всего инвестиционного портфеля Softbank, который составляет почти четверть триллиона долларов. По словам Адриана Штекеля, его компания последние месяцы вела активные переговоры с руководством Softbank о новых инвестициях японского конгломерата в свой проект, но из-за распространения коронавируса и паники на фондовых рынках Масаёси Сон в конце марта принял решение полностью прекратить финансирование OneWeb. Дело в том, что большинство проектов Softbank связаны с экономикой совместного использования, которая больше всего пострадала от нынешнего кризиса. Акции Softbank упали почти на 40% по сравнению с пиковыми значениями, достигнутыми в феврале этого года, а гигантская долговая нагрузка превратилась в реальную угрозу бизнесу конгломерата. В этой ситуации Масаёси Сону ничего не оставалось делать, кроме как объявить о тотальной распродаже активов для погашения долгов и выкупа акций. Представители миллиардера уже объявили, что холдинг продаст акции и доли в различных компаниях как минимум на 41 млрд долларов, из которых 18 млрд будет потрачено на приобретение бумаг самого Softbank. Примерно половина активов японского конгломерата приходится на 26% акций Alibaba — этот пакет оценивается почти в 120 млрд долларов. Но от бумаг китайского интернет-магазина японцы избавляться не очень-то хотят. А раз так, то Softbank, скорее всего, будет вынужден продать доли в многочисленных мобильных операторах, отелях, каршеринговых компаниях и других подобных структурах, которые пока еще составляют заметную часть его экосистемы. Но после того, как это произойдет, Softbank превратится в обычный инвестиционный фонд, и никакая экосистема с краеугольным камнем в виде спутникового оператора связи ему уже не будет нужна.
Переоценили «цифру»
Идея неминуемого успеха OneWeb основывалась на двух предпосылках. Во-первых, это необходимость широкого планетарного интернет-покрытия — то есть даже в самых удаленных и малонаселенных зонах: в пустынях, на Крайнем Севере, в открытом океане и проч. Там, по мнению разработчиков OneWeb, назревал быстрый рост спроса на интернет, этому также должны были способствовать умные технологии, например, в добыче полезных ископаемых и мореплавании, интернет для пассажиров самолетов, круизных лайнеров, подключение к Всемирной сети жителей малоразвитых стран. Насколько такой спрос велик и платежеспособен, кажется, никто внимательно и не просчитывал.
Во-вторых, распространение умных цифровых технологий, в первую очередь в транспорте. Именно транспортная система, по идее, должна дать максимальный спрос на высокоскоростные и стабильные подключения — это связано с тем, что объем передачи данных между «машинами» на порядки больше, чем между людьми, а также с тем, что движущиеся объекты предъявляют более жесткие требования к техническим характеристикам сигнала, прежде всего к задержке. Даже кратковременные перебои в связи, как это пока происходит с обычным мобильным интернетом, подрывают всю модель работы умного транспорта. Но сдвиг технологической парадигмы и переход в беспилотную реальность оказался гораздо более далеким, чем рассчитывали инвесторы.
Траектория автомобилестроения все больше идет по пути электрификации, да и это может занять более десятка лет, если вообще осуществится: в условиях низких цен на ископаемое топливо «зеленые» технологии могут быть отложены на многие годы. В идеале же космический интернет — это еще и сбор климатических данных, умная морская навигация — одним словом, все, что превратит планету в единую цифровую систему. Не исключено, что это визионерство однажды станет реальностью, но пока законы бизнеса никто не отменял: показать прибыль необходимо уже сейчас, на существующем рынке. А с этим как раз возникли проблемы.
Кризис, в который вошла авиационная отрасль из-за COVID-19, явно не способствует росту числа заявок на интернет на борту, поэтому в ближайшие два года этот драйвер также можно отбросить. Назывались также такие сферы, как виртуальная и смешанная реальность (VR/AR), киберспорт, спрос на дополненную реальность со стороны технологий промышленности и биржевая онлайн-торговля, где исключительно важен качественный интернет-сигнал. Все эти сферы еще пять лет считались неминуемо прорывными и готовыми к рынку в начале 2020-х годов, однако уже ясно, что прорыв придется отложить.
Не исключено, что 2020-е действительно станут временем развития VR/AR, однако сейчас все больше говорят, что эти технологии заработают на базе 5G, а это совершенно другая инфраструктура. Дело в том, что OneWeb может работать только в планетарном масштабе — это своеобразный предел глобализации цифровой экономики. Но спрос на передовые решения VR/AR и прочих технологий Индустрии 4.0 пока точечный, и так будет в ближайшие годы. Например, 5G не нужно разворачивать на всей планете сразу, да даже во всей стране — подойдут крупные города, локальные предприятия и особые зоны (аэропорты, вокзалы, торговые центры), то есть все места, где исключительно большая нагрузка на сеть. Это существенно дешевле, чем сеть из тысячи спутников в космосе. Но даже скорость развертывания 5G показывает, насколько сложен этот процесс. Для масштабного внедрения даже до текущего уровня развития сетей 4G технологиям 5G понадобится еще пять–десять лет (см. «Сети 6G позволят создать киборгов», «Эксперт» № 10 за 2020 год).
Проблема низкой орбиты
По мнению давнего критика OneWeb исполнительного председателя Airspace Internet Exchange Тома Чоя, низкоорбитальные группы спутников развернуть в принципе очень сложно. «С 2009 года в технологии NewSpace было вложено более 20 миллиардов долларов инвестиций, и инвесторы просто не думали, чем эти проекты лучше геостационарных систем. Это высокомерие расстроило меня, потому что я знаю, что наша отрасль полна очень умных людей», — сказал Чой в интервью Satellite Today.
Том Чой считает, что инвестиции в OneWeb и подобные проекты привели к замедлению роста наиболее перспективного направления — связи с помощью геостационарных спутников. «Широкополосная связь с помощью низкоорбитальных спутников — плохая идея, время которой пришло и ушло более двадцати лет назад. Зачем строить спутники, если на Земле нет доступного оборудования для приема сигналов? Сегодня можно построить геостационарные спутники с высокой пропускной способностью в десять раз дешевле, чем такие же для низкоорбитальной группировки», — заключил Чой. По его мнению, создать дешевые и энергоэффективные терминалы для широкополосного интернета со спутников на низких орбитах невозможно. Поэтому проект Starlink тоже под угрозой.
Сегодня спрос на космический интернет уже успешно удовлетворяется — компаниями Iridium и Globalstar. Конечно, стоимость их услуг высока (интернет во время полета самолета стоит десятки долларов при весьма низких скоростях), но финансовые результаты компаний показывают стабильный рост. По правде говоря, OneWeb и не была конкурентом Iridium. В основе проекта, как и у его аналога Starlink, лежит K-диапазон частот, который хотя и подходит для доступа в интернет, все же не дает высоконадежной связи, которая требуется, например, военным, биржевикам или геймерам. Одним словом, технические характеристики сигнала OneWeb не настолько хороши, чтобы совершить прорыв в телекоммуникациях.
Усложняет судьбу космического интернета и то, что при развитии тех же сетей 5G технические характеристики сигнала могут быть гораздо лучше. К тому же не забудем, что в основе 5G все равно лежит «проводной интернет» с базовыми станциями и подводными трансконтинентальными кабелями — их активным строительством сейчас занимаются все те же крупнейшие ИТ-корпорации: Facebook, Google и другие (см. «Интернет-гиганты уходят под воду», «Эксперт» № 18-19 за 2019 год). Эти инвестиции также необходимо «отбить». Подводные кабели удовлетворяют растущий спрос на широту пропускания, а внедрение 5G улучшает качество сигнала, поэтому для космического интернета остается совсем узкий сегмент.
Кому достанется наследие
По мнению Тома Чоя, большинство контрактов OneWeb могут быть уступлены его кредитору — японскому Softbank. «Являются ли и спутники залогом для Softbank? Возможно, в этом и кроется причина того, что Softbank допустил банкротство OneWeb: он уже имел доступ ко всем активам, будучи главным кредитором. Может быть, OneWeb исчезнет, а ему на замену придет SoftbankWeb? Только время покажет это», — считает г-н Чой.
Низкоорбитальная широкополосная связь — чрезвычайно сложный бизнес. «Возможно, это не имеет значения, и Илон Маск и Джефф Безос — гении, которые преуспеют в своих проектах», — допускает Чой. Но запускать спутники, не имея потребителей и платежеспособного спроса, — бессмысленно, поэтому банкротство OneWeb неизбежно приведет к пересмотру проектов. Не исключено, что наследие компании так или иначе окажется интересно Безосу, а может быть, и правительству Великобритании. OneWeb стала очередной попыткой реализовать идею двадцатилетней давности, когда один за другим состоялись банкротства проектов Teledesic, Iridium, Globalstar и других. «Провал OneWeb будет очень плох для всей индустрии NewSpace. Это оттолкнет многих венчурных инвесторов. Если проект, который собрал почти три миллиарда долларов и был поддержан одним из самых смелых и богатых инвесторов в мире, не может быть успешным, то как будут успешны другие?» — задается вопросом Чой.
Если отбросить Softbank и подумать о потенциальном покупателе, то в голову сразу приходит Amazon: Джефф Безос пошел в нишу низкоорбитальных группировок совсем недавно (прошлогодний проект Kuiper), он владеет компаниями, занимающимися запуском спутников и обслуживанием наземных станций. Интерес к OneWeb может проявить и Китай: в декабре прошлого года государственная Корпорация по аэрокосмической науке и промышленности (CASIC) страны запустила первый экспериментальный спутник проекта «Хунъюнь» («Радужное облако»), а неделю спустя Китайская аэрокосмическая корпорация по науке и технике (CASC) запустила первый экспериментальный спутник проекта «Хонъян» («Дикий гусь»). Прибрать к рукам OneWeb могут и правительства США, Великобритании или Франции, но этот сценарий кажется наименее вероятным: хотя в США недавно были созданы Космические силы, учитывая сложные отношения между администрацией президента и правительством, покупка наследия просто забуксует.