Верховный суд РФ (ВС) рассмотрит вопрос привлечения к субсидиарной ответственности руководства обанкротившегося банка «Балтика». Претензии, которые поддержали нижестоящие суды, звучат обычно: заключение убыточных договоров и выдача невозвратных кредитов. Но топ-менеджеры добились передачи спора в экономколлегию, настаивая, что обвинения не конкретизированы, а часть сделок совершали не они. Юристы рассчитывают на разъяснения ВС, как стоит оценивать действия банкиров и благонадежность заемщиков, чтобы избежать перекосов в практике.
В рамках дела о банкротстве банка «Балтика» ВС прояснит, за какие действия можно привлечь контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности. В феврале 2016 года банк признали банкротом, и его конкурсный управляющий — Агентство по страхованию вкладов (АСВ) — обратился с иском о субсидиарке на 11 млрд руб. к бывшему руководству. Арбитражный суд Москвы в июне 2020-го привлек к ответственности члена правления Веру Тышлангову и фактического бенефициара банка Василия Косолапова. Апелляция и кассация добавили в список главу банка Оксану Черняк, члена совета директоров Галину Роговец и члена правления Олега Клепикова. Претензии к последним двум топ-менеджерам и стали предметом рассмотрения ВС.
Нижестоящие суды пришли к выводу, что госпожа Роговец и господин Клепиков в 2012–2015 годах совершили ряд убыточных для банка сделок и сформировали в активах «безнадежные» долги. В частности, по доверенностям от главы банка ответчики выдали «техническим компаниям, не ведущим реальной хозяйственной деятельности», около 3 млрд руб. «без ликвидного обеспечения». Кроме того, Олег Клепиков продал ЮК «Оптимус» права требования «Балтики» к физическим и юридическим лицам на 190 млн руб. в обмен на собственные векселя банка, которые впоследствии Вера Тышлангова внесла в счет оплаты 49,07% в ООО «Волга-Дон-Инвест», которая также не вела деятельности. Передача векселей нанесла банку «значительный материальный ущерб», решили суды. В сентябре—ноябре 2015 года КДЛ от имени банка купили неликвидные акции разных эмитентов.
В своих жалобах в ВС Галина Роговец и Олег Клепиков утверждают, что из судебных актов невозможно установить, по каким эпизодам каждое из КДЛ привлечено к ответственности. По словам госпожи Роговец, она не участвовала в выдаче упомянутых кредитов. Господин Клепиков уверяет, что за все время работы одобрил лишь два кредита, часть долга по которым возвращена, а векселя вносились в «Волга-Дон-Инвест» уже после его увольнения.
Юристы отмечают, что зачастую суды занимают жесткую позицию по отношению к КДЛ, особенно в банкротстве банков, априори считая их виновными в доведении до банкротства.
Юрист практики разрешения споров BGP Litigation Виктория Богачева рассчитывает, что позиция ВС по делу «Балтики» поможет «пресечь тенденцию привлекать к субсидиарной ответственности на основании лишь одного статуса КДЛ и занимаемой в банке должности, без анализа фактических обстоятельств».
«В делах о банкротстве банков субсидиарным ответчикам часто вменяется формирование «технической» ссудной задолженности, однако единые критерии оценки возвратности кредитов и благонадежности заемщиков практикой не выработаны»,— поясняет юрист банкротного направления Vegas Lex Валерия Тихонова. Как правило, для этого изучается совокупность фактов: наличие связей заемщика с руководством банка, имущества, деловой активности помимо получения кредита, добавляет советник юрфирмы РКТ Иван Стасюк: «И если компания не имеет активов, не ведет деятельности, у нее единственный счет в банке-кредиторе и директор-номинал, то это очевидно вывод активов».
При этом, уточняет госпожа Тихонова, одни суды ограничиваются проверкой возврата части кредита и минимальных документов о ведении заемщиком хозяйственной деятельности, другие же более глубоко подходят к вопросу — анализируют сведения из налоговой о движении денежных средств, источники их поступления, изучают профили заемщиков в специальных системах типа СПАРК. Юрист надеется, что ВС уточнит правила для оценки рисков невозврата кредита.
В деле «Балтики» суд должен был установить, участвовали ли ответчики лично в одобрении сделок и что именно этими сделками банку причинен ущерб, подчеркивает господин Стасюк.
Причем сам по себе факт убыточности сделки еще не является основанием для привлечения к ответственности, подчеркивает госпожа Богачева. По ее словам, нужно также проверить, «выходили ли действия ответчика за пределы обычного делового риска и соблюдались ли при заключении сделок корпоративные нормы и банковские правила».
