Госдума приняла в третьем чтении поправки к закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», подготовленные группой сенаторов во главе с Андреем Клишасом. Теперь адвокатов, лишенных статуса «по неблаговидным причинам», не будут допускать к представительству в судах. Некоторые юристы говорят, что по сути это означает запрет на профессию. Они оценивают само появление законопроекта как шаг на пути к адвокатской монополии, дискуссия о которой уже давно ведется в обществе. Другие эксперты полагают, что новая норма вряд ли будет действовать на практике.
На пленарном заседании Госдумы поправки к закону «Об адвокатской деятельности» резко раскритиковал депутат Валерий Гартунг («Справедливая Россия»): «Во втором чтении была внесена поправка, которая фактически ввела запрет на профессию для юристов, которые были лишены по каким-то основаниям статуса адвоката». Речь идет о норме, согласно которой адвокатов, лишенных статуса «по неблаговидным причинам», не будут допускать к представительству в судах. Среди таких причин — «ненадлежащее исполнение своих обязанностей перед доверителем, разглашение конфиденциальной информации доверителя, нарушение норм Кодекса профессиональной этики, совершение умышленного преступления».
Сейчас в уголовном суде представлять интересы подсудимого может только человек, обладающий статусом профессионального адвоката. В гражданском и административном судопроизводстве представителем может быть любой человек, обладающий юридическим образованием. В этом случае, по мнению господина Гартунга, адвокат, лишенный статуса, оказывается в ущемленном положении. «Любой другой гражданин может быть представителем в суде, а адвокат, лишенный статуса, не может. Причем нет судебного решения, которое бы его этого права лишало. А у нас гражданских прав можно лишить только по решению суда. У нас что, адвокаты — особые люди, которые поражены в правах, на них Конституция РФ не распространяется?» — недоумевал господин Гартунг.
В последние несколько лет в России ведется общественная дискуссия, нужно ли распространить адвокатскую монополию на гражданские и административные дела. У этой идеи есть как противники, так и сторонники.
«Справедливая Россия» оказалась единственной фракцией, не поддержавшей поправки. Впрочем, в профессиональном сообществе не все придерживаются столь радикального мнения о законопроекте. Руководитель практики банкротства компании «Инфралекс» Станислав Петров считает, что «запрет на профессию» — это слишком громко сказано.
Адвокат не сможет приходить в суд и подписывать документы, но оказывать консультационные услуги ему ничто не помешает,»— сказал “Ъ” господин Петров.
«Кроме того, сложно будет отследить, что в процессе участвует адвокат, чей статус прекращен. Кто и когда это будет делать? Проверка полномочий и статуса представителя в процессе занимает обычно не больше двух минут. Чтобы отследить такие вещи, нужна единая база, а пока ее появление ничто не предвещает. Разве что другая сторона, участвующая в процессе, может узнать такой факт и заявить о недопуске адвоката»,— продолжил эксперт.
«Это именно запрет на профессию,— сказал “Ъ” адвокат Михаил Беньяш.— Для адвоката выступать в суде — смысл жизни. А после того как будет принята адвокатская монополия, которая не за горами, выступать в судах не смогут и правозащитники. Их сначала заставят получить статус адвоката, а потом под каким-либо предлогом его лишат. В итоге люди останутся беззащитными. Всех серьезных, профессиональных, независимых адвокатов зачистят. Останутся безвольные кивалы».
«В действительности мы не знаем происхождения этой нормы, но цели ее довольно ясны. На этапе обсуждения поправок ко второму чтению мы обращали внимание законодателя на чрезмерность объема ее регулирования и настаивали, что количество поводов для запрета на представительство в суде должно быть сужено, что и произошло. Стенания о пожизненном запрете на профессию представляются необоснованными, так как об этом речи не идет,—- рассказал “Ъ” президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Юрий Пилипенко.— Пункт 7 статьи 18 Кодекса профессиональной этики адвоката устанавливает, что каждый лишенный статуса может уже через год (или пять лет в зависимости от решения) сдавать экзамен. И потом, юридическая профессия гораздо шире судебного представительства».
Ксения Веретенникова
